Шахты, рудники и сопутствующие объекты.
Мой опыт работы с шахтами скорее отрицательный. Шахтные требования по взрывобезопасности выполнить весьма сложно, потому разместить охранное оборудование непосредственно на глубине у меня ни разу не получилось – стоимость решения каждый раз оказывалась больше, чем желание заказчика что-то наблюдать на глубине.
Даже на De Beers наблюдение непосредственно в шахте считают нерентабельным. Там и запыленность, и отвратительное освещение, и вообще не слишком просторно.
Потому оснащение шахт охранными средствами обычно ограничивается защитой наземных сооружений. Зато на поверхности многие шахты действительно оснащаются в первую очередь системой контроля доступа. И вовсе не потому, что хотят защитить шахты от посторонних людей. Скорее наоборот, хотят защитить людей. На шахтах действуют строгие меры учета всех спускающихся под землю. Дополнительный учет посредством системы контроля доступа не лишний.
Что же касается открытых рудников (карьеры, разрезы), то необходимость охранять их возникает крайне редко. Разве что золотоносные или алмазные, на которых могут найтись старатели, желающие покопаться вручную. В отношении охраны открытые рудники практически ничем не отличаются от любых других объектов большой площади.
Значительно интереснее сопутствующие объекты, нередко расположенные непосредственно рядом с рудником, – обогатительные фабрики или металлургические предприятия. Конечно, в первую очередь требуют охраны алмазные предприятия, золотодобывающие или добывающие иные дорогие, достаточно редкие металлы – никель, хром, и т. д. Однако в некотором объеме необходимо защищать и алюминиевые или медные предприятия. Во-первых, на них обычно присутствует очень дорогостоящее оборудование вроде платиновых электродов. Во-вторых, в наше время и самое простое, но массивное оборудование, а особенно длинные и толстые медные кабели, подлежит тщательной охране.
Так вот как раз наличие толстенных медных кабелей (точнее, мощных энергопотребителей) и является главной особенностью обогатительных и металлургических объектов. Маленькие (высотой метров двадцать) рудные мельницы, грохоты, электропечи или электролизные ванны – все это оборудование не только пожирает мегаватты электроэнергии, но и производит серьезные электромагнитные помехи.
В жилом доме обычный лифт может доставить изрядные неприятности при установке видеокамер. В метро для защиты от близко проезжающих поездов порой стойки с оборудованием одевают в пермаллоевые экранирующие кожухи. А вблизи рудных мельниц приходится использовать оптоволоконное оборудование для передачи видеосигнала уже на 50–100 метров. Аналоговый видеосигнал весьма подвержен помехам на частоте 50 Гц. Такая кадровая частота выбрана не случайно: при совпадении частоты кадров с частотой наводок они (наводки) не так бросаются в глаза. С другой стороны, из-за такого совпадения наводки в принципе никак нельзя отфильтровать без ущерба для самого видеосигнала (были бы наводки идеальными синусоидальными, об этом еще можно было бы мечтать, но почему-то реальные машины производят наводки исключительно неправильной формы).
Помимо обычных охранных задач на горных предприятиях присутствует и технологическое телевидение. В этом отношении технически интересными являются задачи наблюдения за расплавом или горячими заготовками. Яркость свечения таких заготовок значительно превышает освещенность окружающих предметов. А динамический диапазон ПЗС-матрицы видеокамеры невелик (реально в одном кадре он не превышает двух порядков и даже с ухищрениями типа SuperDynamic или PIXIM далеко не достигает трех порядков). Таким образом, видеокамера за счет регулировки диафрагмы может быть настроена либо на передачу изображения горячего металла, либо на передачу изображения относительно холодного оборудования. Хорошего решения этой проблемы нет. Более того, автоматическая диафрагма или автоматическая регулировка выдержки, как правило, очень плохо реагируют на резкие перепады освещенности при появлении в поле зрения горячей заготовки (или расплава). Могу рекомендовать лишь установку двух различных видеокамер, причем с фиксированными диафрагмами (благо освещенность на прокатном стане, как правило, стабильна). Видеокамера с маленькой диафрагмой будет давать изображение только горячего металла, а вторая – с широко открытой диафрагмой – будет показывать само оборудование. При желании эти две картинки можно даже совместить на одном мониторе: на компьютере или даже аналоговым путем, если одна из видеокамер поддерживает режим полной (и кадровой, и строчной) внешней синхронизации. Обратите внимание, та камера, которая настроена на изображение «холодного» оборудования, работает в режиме сильной перегрузки (пересветки) в области горячего металла. Необходимо применять стойкие к таким перегрузкам видеокамеры. Это обязательно камеры с большим размером матрицы (полдюйма – это минимум), желательно со специальным режимом ограничения перегрузки (или инвертирования пересветки).
В качестве уникальных решений упомяну и о видеокамерах, предназначенных для наблюдения внутри печи. Например, для наблюдения за расплавом в домне. Или видеокамеры для наблюдения равномерности горения мазута в топке тепловой электростанции. Такие технологические решения позволяют за счет оптимизации технологического процесса сэкономить пару процентов топлива, а эти 2–3 процента за неделю окупают весьма недешевое специальное оборудование – кожухи с водяным охлаждением и с длинными тонкими объективами с вынесенным зрачком, выполненными из высокотемпературных материалов. Такими объективами можно заглянуть внутрь печи без угрозы нечаянно расплавить нежную электронику видеокамеры.