РОЛЬ ИМПЕРСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ТЕРРОРИЗМА.

РОЛЬ ИМПЕРСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ТЕРРОРИЗМА.

РОЛЬ ИМПЕРСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ТЕРРОРИЗМА

Манацков И.В.,
старший преподавателькафедры социально-гуманитарных дисциплинКраснодарского юридического института МВД России,
кандидат философских наук, доцент

РОЛЬ ИМПЕРСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ В ДЕТЕРМИНАЦИИ ТЕРРОРИЗМА

Политический терроризм как метод решения политических, идеологических и религиозных проблем имеет древнюю историю, но только в наше время терроризм признан международной опасностью, причем не только в силу его безграничного распространения. Террористические акты сопровождаются применением не только обычных видов оружия, но и опаснейшим переходом к таким видам оружия как химическое.

Международное сообщество декларирует, что давно осознало общественную опасность и интернационализм терроризма, необходимость комплексного подхода в борьбе с ним, международного сотрудничества, как на региональном, так и планетарном уровне. Основными документами международной кооперации в борьбе с терроризмом являются двусторонние и многосторонние договоры, регулирующие правовые взаимоотношения государств. Существуют также примеры многосторонних международных договоров по борьбе с международным терроризмом и региональных актов такого рода.

Анализ международных нормативно-правовых документов позволяет выделить следующие основные формы сотрудничества государств в сфере борьбе с международным терроризмом: профилактика и пресечение террористических преступлений, в отношении которых заключены специальные соглашения между государствами; передача террористов, осужденных к лишению свободы для отбывания наказания в государствах их гражданства или постоянного места жительства; передача органам другого государства надзора за условно осужденными правонарушителями; выдача преступников-террористов другому государству или международному органу для уголовного преследования; совместное изучение причин и других проблем терроризма, а также обмен опытом работы полицейских и других органов; подготовка кадров, предоставление экспертных услуг, поставка специальных научно-технических средств и оказание материально-технической помощи другим государствам; обмен оперативной, правовой информацией и т.д.

Утверждается о необходимости международного сотрудничества в рассматриваемой области при соблюдении государственного суверенитета, невмешательства во внутренние дела государств и других основных функций международного права. В качестве специальных принципов сотрудничества выделены неотвратимость ответственности за совершенные международные уголовные преступления, защита государством прав своих граждан за рубежом, оказание правовой помощи по делам о политических преступлениях и др.

Вместе с тем начало нового тысячелетия, охарактеризовавшееся беспрецедентными по характеру исполнения и количеству жертв среди мирного населения террористическими актами в Америке, говорит о неэффективности существующей международной антитеррористической политико-правовой концепции. На наш взгляд, игнорирование именно геополитического аспекта в анализе причин всплеска международного терроризма в конце XX — начале XXI века в основном и определило слабость международного политико-правого контроля, низкую результативность, а порой и бесполезность принимаемых мировым сообществом мер.

С момента распада социалистической системы и военно-стратегического паритета между странами Северо-Атлантического альянса и Варшавского договора доминирующими на Западе стали геополитические концепции “однополярного мира”, “Нового мирового порядка” (Р.Рейган), “мондеализма” (З.Бжезинский). Единственным полюсом такого мира стал Запад, то есть США и их союзники по НАТО. Такое положение дел документально закреплено в основополагающих документах американской политики, в частности, в докладе Президента США Б.Клинтона “Стратегические перспективы США в 21 веке” (1997г).

Конфликтогенность подобной доктрины была предсказана еще в 20-х годах американским геополитиком С.Хантингтоном в его работе “Столкновение цивилизаций”, в которой он указывал на реальную перспективу возникновения очагов напряженности на всей планете в случае нарушения “двухполярной симметрии”. Размах движения “Талибан” в Афганистане после вывода оттуда советских войск, военные действия США в Персидском Заливе и Югославии, распространение радикальных течений ислама на Кавказе, эскалация арабо-израильского конфликта и другие примеры подтверждают справедливость тезиса Хантингтона.

Рост и распространение в последней четверти XX века терроризма, выступающего под флагом радикального ислама, становится знаковым феноменом конца “эпохи потребления”. Исламская цивилизация мобилизуется против Запада, недовольная его стремлением единовластно доминировать в современном мире, при этом радикальный ислам становится политико-идеологическим обоснованием и наиболее приемлемой формой объединения усилий “бедного Юга” против “богатого Севера”.

Таким образом, истоки нынешнего мусульманского радикального терроризма лежат не в психологии его носителей, как утверждается многими исследователями этого явления, а прежде всего в нетерпимости и амбициозности устроителей “нового мирового порядка”.

Тотальная борьба американской администрации за “свободу во всем мире”, за “выборы по-американски” оборачивается тотальным антиамериканизмом, борьбой против гражданского населения, против всей христианской цивилизации. Бывший “третий мир”, из поколения в поколения передававший генетический код зависти — ненависти к государствам “большого миллиарда”, плодит монстры экстремизма с фундаментальным оттенком.

Если в эпоху Советского Союза, считавшегося на Западе “империей зла”, международный терроризм тушевался на фоне конфронтации двух сверхдержав, то сейчас, когда нет былых сдержек и противовесов, индивидуальный террор уступает место личностному, распространяясь как метастазы по телу планеты. Существует тезис, что терроризм не имеет национальности, в его основе лежит, по нашему мнению, в первую очередь морально-нравственный критерий, нежели реалии политического процесса.

Терроризм терроризму рознь. Терроризм левых маргиналов, заставляющий обратить на себя внимание убийством своих сограждан, куда менее опасен, чем терроризм фанатиков, борющихся, как им кажется, с посягательствами на их цивилизацию.

Складывается замкнутый круг, в рамках которого крайне сложно выработать новую стратегию борьбы с международным терроризмом. С одной стороны, терроризм, посягающий на жизнь мирных граждан, независимо от идейной подоплеки и мотивации, должен караться беспощадно, отсутствие наказания спровоцирует еще один, более страшный вал терроризма. В то же время очевидно, что если борьба с международным терроризмом сведется к актам “возмездия”, то эффект будет прямо противоположным, так как стратегия и тактика “возмездия” исходит из нашей европейской логики, где ценность человеческой жизни и страх смерти являются главными сдерживающими факторами. Вместе с тем, арабские террористы живут совсем в других категориях и философских понятиях. Для них смерть во имя джихада является не только подвигом, но и счастьем обретения бога. Чем чаще западные цивилизации будут прибегать к актам возмездия, тем больше будет укореняться “цивилизация камикадзе”.

Трагедия в США изменила мир. Она поставила в повестку дня новые вопросы, ответы на которые нужно искать в глобальном масштабе. Вот только некоторые из них, актуальные в полной мере и для России.

Во-первых, требуется новый взгляд на понятие национальной безопасности, ибо в США удар был нанесен не по Нью-Йорку и Вашингтону, а по американскому государству в целом, поставив под сомнение эффективность его функционирования. Сегодня военный компонент безопасности без комплекса других мер просто теряет смысл. Уязвимость Америки может стать уроком для одних и стимулом для других. Одно понятно уже сейчас — мы будем в какой-то степени обречены жить в условиях, когда терроризм все большое становится повседневной реальностью. Кроме того, мир начал в гораздо большей степени осознавать, что национальные границы больше не являются сколько-нибудь серьезным препятствием на пути действий, направленных против одного государства или группы государств.

Во-вторых, в условиях технического прогресса стабильность и безопасность существования любого государства все большое зависит от стабильности и безопасности других. Глобальный характер терроризма объективно ведет к тому, что нужен и глобальный ответ на этот вызов. Теракты в Вашингтоне и Нью-Йорке также показали, что события в США будут в любом случае иметь долгосрочное воздействие на глобальную экономическую систему, так как любые ответные действия США могут породить новые риски для мировой экономики.

В-третьих, вступил в действие очень весомый психологический фактор — резко возросла неуверенность сотен миллионов людей в своей собственной безопасности, причем это касается прежде всего европейских государств, в том числе и России. Что с неизбежностью скажется на многих процессах — от политики и экономики до культуры. В значительной степени оказался подорван престиж Америки как государства – лидера западного мира. Новые угрозы требуют и новой психологии поведения как политиков, так и всех граждан.

В-четвертых, проблема терроризма теперь во все большей степени требует открытости в показе и анализе многих проблем, в том числе и чеченской. Отгородиться национальными рамками больше никому не удастся, а потому сотрудничество между специальными службами должно стать одним из приоритетов во внешнеполитической деятельности.

В-пятых, и это, возможно, самое главное,- проблема терроризма начинает все больше приобретать цивилизационное измерение. Есть реальная опасность того, что сейчас укоренится процесс деления на “хороших” и “плохих”, а это ведет к новому витку противостояния между Западом и исламским миром — со всеми вытекающими последствиями.

Какова же позиция России в провозглашенном администрацией США “новом крестовом походе”? Об очень многом говорит метод обращения США с ближайшим союзником в этой борьбе — Россией как с “банановой республикой” прежних времен. Официальный Вашингтон в годы “холодной войны” провоцировал терроризм, поощряет его и сейчас, поддерживая единоверцев -соратников Усамы бен Ладена в Косово и Македонии. Да и сами бен Ладен и талибы — тоже находка ЦРУ, стремившегося нанести поражение СССР в Афганистане. По данным СМИ, Запад уже после терактов в США не поменял в корне своей оценки террористической экспансии на Северном Кавказе в России. Чечня — повод для круглосуточного осуждения России, Балканы — предлог для ее предупреждения в возможной каре, “двойной стандарт в политике и морали — для своих и чужих”.

Несмотря на неоднозначность ситуации, Россия должна принять участие в наметившемся противостоянии США с талибами, исходя их своих геополитических интересов, сосредоточивая свои усилия на создании полноценных антитеррористических программ в СНГ, в России, на Кавказе.

Теракты в США заставляют по-новому взглянуть на ситуацию в Средней Азии. Не исключено, что в ближайшее время именно этот регион станет своего рода испытательным полигоном для исламских радикалов, объявивших войну западной цивилизации. Нельзя исключить, что захватившие 90% Афганистана талибы не остановятся на достигнутом, а захотят “освободить” среднеазиатских мусульман. Вполне возможно, что покушение на Массуда и взрывы в США являются звеньями одной цепочки, и исламские фундаменталисты одновременно начинают борьбу с “неверными” в разных точках земного шара.

Примечательно, что даже в столице Киргизии Бишкеке, где позиции исламских фундаменталистов достаточно слабы, на следующий же день после терактов в США в местном университете появились листовки, прославлявшие деятельность террористов. Словом, угроза дестабилизации обстановки в Центральной Азии достаточно реальна.

Существуют факты поддержки талибами чеченских сепаратистов. В феврале 2000 года движение талибан на весь мусульманский мир объявило джихад России, пытаясь заставить ее прекратить антитеррористические операции в Чечне. В мае 2000 года помощник Президента Российской Федерации Сергей Ястржемский сообщил о заключении соглашения об оказании финансовой и военной помощи чеченским террористам, а также о дополнительной отправке в Чечню боевиков между представителями Аслана Масхадова, талибами и Усамой бен Ладеном. По данным СМИ, за полтора года организацией бен Ладена отправлены на Северный Кавказ сотни арабов и афганцев. Маршруты переправки самые разные. Во-первых, через Турцию — под видом торговцев или коммерсантов, во-вторых, через Туркмению, Азейбарджан, потом в Грузию, Дагестан, а дальше в Чечню. Выявлен еще один маршрут: Афганистан, Иран, Туркмения, Россия. И, наконец, через территорию основного союзника талибов — Пакистана.

Между тем светские режимы в Средней Азии не так сильны, чтобы эффективно противостоять хорошо организованным и обладающим солидными финансовыми средствами исламским радикалистам. Так, боеспособность киргизской армии оставляет желать лучшего. К примеру, заработок контрактника, принимавшего участие в боевых действиях с исламскими экстремистами, менее 30 долларов США.

Не слишком прочны и позиции Ташкента. Крайняя бедность подталкивает часть населения в ряды фундаменталистов. Среди потенциальных союзников моджахедов могут оказаться не только безработные и родственники репрессированных, но и члены мафиозных кланов, которым Ислам Каримов перекрыл доступ к обогащению.

Таким образом, находящаяся в непосредственной близости от центра исламского фундаментализма, раздираемая экономическими проблемами и национальными противоречиями, Средняя Азия является для адептов нового джихада вполне реальной целью.

Подводя итог, необходимо отметить, что в борьбе с глобальной проблемой необходимо применять и глобальные меры. Контроль над терроризмом и международным терроризмом будет успешным, если в борьбу с ним вступят все основные элементы человеческой цивилизации — личность, общество, государство, международное сообщество.