Не «умные» системы, а системы по уму.
Публикуется в авторской редакции (Окончание. Начало — № 5-2008)
Я же ввалился с коробками, которые за один заход было и не затащить, – поздоровались и стали таскать вместе с шофером весь наш презентационный скарб. Это была моя первая очная встреча с Федором Михайловичем, и по его реакции я понял, что это наше так сказать маркетинговое решение ему сразу понравилось. Потом мы включили вживую наше оборудование, дав заказчику своими глазами увидеть, из чего мы собираемся строить его систему, попутно отвечая на все вопросы присутствующих.
Затем мы попросили самого Федора Михайловича изложить его взгляд на задачи потенциальной системы. Проще говоря, что и как хотелось бы видеть. Никаких заумностей и технических изысков – исключительно здравый смысл.
И задача действительно была поставлена максимально просто и логично – система должна позволить дежурному охраннику лишний раз не бродить по объекту: он должен видеть все возможные подступы извне (т. е. весь периметр, а проще забор), места возможного проникновения на склады и площадку стоянки грузового транспорта. Вообще, Федора Михайловича отличал именно продуманный здравый смысл, разговаривал он исключительно общечеловеческим языком, никаких специальных терминов. Но по тому, насколько стройной, продуманной и логичной из его рассуждений выстраивалась концепция безопасности объекта, становилось ясно, что имеешь дело с профессионалом очень высокого уровня.
Никакой записи не требовалось. Система не таила в себе никаких секретов ни для кого из работников базы, персонал охраны пользовался полным доверием, а касательно предотвращения возможных для объекта угроз был собственный арсенал мер, основанный отнюдь не на иллюзиях поиска по видеозаписи. Хотя, несмотря на относительную дороговизну для того времени специальной аппаратуры записи, бюджет этой фирмы такой покупки бы даже не заметил.
А вот конкурент уже изложил свой проект системы, даже не поинтересовавшись, что же хочет заказчик. Здесь я уже намного серьезней выиграл, нежели просто притащив с собой коробки с аппаратурой. Здесь я выиграл по сути, а не просто технически.
Ну, а потом предложили выйти уже непосредственно на объект, чтобы вместе обсудить, что и как из только что увиденного ими можно и должно максимально эффективно расставить по объекту в соответствии с их только что изложенными желаниями. И всей делегацией мы отправились по объекту. Пошел с нами и наш конкурент.
Приходим в самый дальний конец территории, в совершенно глухой угол, образованный стенкой склада и забором, вся площадь которого где-то 8 х 5 м, но самый удаленный от поста охраны, и до этого слушавший только мои предложения заместитель начальника СБ предлагает представителю конкурента изложить свои предложения по защите этого мертвого угла. И получает в ответ – видеокамера на поворотном устройстве, с трансфокатором объектива, с углом поворота в горизонтальной плоскости 360 град., управляемая с пульта в посту охраны. Вероятно, все же желание получить дополнительные деньги, продав хоть и абсолютно ненужное в данном случае, но дорогое оборудование, взяло верх над здравым смыслом; мои доводы в пользу простейшей всепогодной стационарной камеры, установленной на крыше склада, оказались более чем убедительными. В общем-то я понял, что бой уже выигран, ибо больше у представителя конкурирующей фирмы никто ничего не спрашивал.
Финал был уже снова в помещении охраны. Мы вместе скорректировали места установки на имевшемся у меня плане, я отдал для общего ознакомления готовое техническое предложение, которое в дальнейшем после всех корректур практически превращалось в техническое задание, и дал ту, пока предварительную калькуляцию для ознакомления. Было немало вопросов по целому ряду пунктов, но на все я имел возможность ответить совершенно честно. Калькуляция наших конкурентов выглядела гораздо менее привлекательно с точки зрения своей обоснованности. Поняв, что его фирма проиграла этот самый открытый в мире тендер окончательно, наш оппонент от конкурента решил уйти громко хлопнув дверью, публично заверив, что отныне никаких отношений между нашими фирмами больше не будет. К чести самой фирмы, в этот же день позвонил ее руководитель и извинился за неспортивное поведение своего сотрудника, сказав, что они ошиблись, недооценив нас. Федор Михайлович с присущим ему спокойствием и улыбкой заявил, что мы выиграли этот заказ честно, что это рынок, а подобные ситуации для рынка совершенно нормальные, что это не должно быть поводом к тому, чтобы становиться врагами. И пожал мне руку. Поздравил меня и заместитель по техническому оснащению. Когда уже принес договор на подпись к директору базы, тот отдельно поздравил, сказав, что очень рад за нас, придумавших такую затею с этим открытым тендером.
Вот такая была в нашей практике победа в тендере!
И еще раз спрашиваю себя: а почему за всю нашу историю на рынке такой тендер случился один-единственный раз? Может, потому, что не так много было тех первых лиц государства, начальники охраны которых заняли места начальников служб безопасности фирм? Не очень много такого высокого уровня профессионалов на рынке, каким был Федор Михайлович? Может, и безопасный город был бы другим, если бы другими были тендеры?
А система-то была по нынешним меркам не такая уж и сложная.
На самом первом этапе было установлено всего-то восемь камер, которых, на самом деле, хватило на весь периметр площадки перед въездом и наиболее ответственные места внутри территории. Камеры контроля периметра были установлены вдоль заборов. Расстояние между камерами – около 100 м. Фокусные расстояния были, если не ошибаюсь, 12 мм. При этом камера видела следующую камеру. Угол обзора при этих параметрах, конечно, небольшой, но, поскольку камеры были установлены вдоль довольно высокого забора, быстро, чтобы охрана не заметила, перелезть его, было бы невозможно. Естественно, если оператор смотрел на экран. Но вся охрана понимала, что альтернатива системе видеоконтроля – это самому ходить по территории и в дождь, и в холод. Сразу оценила такой комфорт службы и исправно ее несла перед мониторами. Во всяком случае, всегда, когда мы были на объекте, обязательно кто-то из двух дежурных охранников, не отрываясь, смотрел на экраны. Думаю, что основная причина такого отношения к своим обязанностям – контингент самих охранников. Наверное, Федор Михайлович в подборе кадров руководствовался принципом набора кадров КГБ – изначально высшее образование. Правда, такое возможно было только в то время. Сегодня, к счастью, эти уже бывшие охранники могут позволить себе заниматься исключительно своей основной работой по специальности, не испытывая необходимости в приработке.
А тогда мы только успевали поставить импортную аппаратуру на объект (например, квадраторы), на которые даже еще не было инструкции на русском языке, а на следующий день мы эту инструкцию получали от охранников – чтобы не скучать ночью, перевели ее сами, изучили аппаратуру и нас заодно обучили.
Кстати, о квадраторах – отдельная история. В системе предусматривалось два квадратора – коммутировать 8 видеосигналов на 2 монитора. А квадраторы в то время были весьма недешевой техникой. Тот, что мы заложили в калькуляцию, будучи одним из самых в то время дешевых на рынке, в абсолютном выражении стоил около 430–450 долларов. Вот мы и мотивировали их предложение, что, дескать, штука-то хорошая, в вашей системе полезная, не чета коммутатору, который не позволит вам все разом видеть, но недешевая. Но мы предлагаем все же самый дешевый из приличных вариантов – тайваньский. А наш заказчик и спрашивает: «А какие есть самые дорогие и самые фирменные?» Вот тогда мы и поняли, что все вопросы по калькуляции, ценовые сравнения с предложением конкурентов были всего лишь проверкой нашей честности. И когда такая проверка состоялась, сама цена уже значение для заказчика перестала иметь в принципе. И вместо нашего тайваньского простейшего квадратора за 450 долларов был выбран «двухстраничный» квадратор Sanyo за, как сейчас помню, 980 долларов. И таких два. Хотя один такой квадратор позволял подключить все наши 8 камер сразу, но для просмотра второй четверки требовалось бы специально нажать кнопку или наблюдать непрерывные листания на экране. Вот, чтобы эту кнопку не нажимать лишний раз, а видеть все сразу, не трогая кнопки управления, решено было заплатить еще 980 долларов за второй. А еще этот квадратор имел встроенный детектор движения по каждому каналу. Это было гордо прописано в техническом руководстве.
Представляю сегодня реакцию наших специалистов на термин «детектор движения» и его воплощение в этом изделии – маленький единственный штрих на изображении, который и представлял собой контролируемую зону. Вот если на фоне этого штриха что-нибудь на изображении поменяется, квадратор запищит, а на изображении появится надпись ALARM. Тем не менее, этот детектор впоследствии реально работал с пользой для дела. Как я уже отмечал, система носила совершенно открытый для всех сотрудников базы характер. И, в частности, первые, кто оценил по достоинству все прелести этого детектора, оказались шоферы тех самых дальнобойных фур, на крышах которых наши монтажники спасались от здешних собак. Фура прибывала на базу из рейса и далеко не всегда сразу попадала под разгрузку. А ценности в той фуре были немалые. Тогда шофер разворачивал машину дверью кузова в направлении обзора видеокамеры, шел в помещение охраны и просил установить зону детектора движения непосредственно на створки двери. Очень просто, но очень разумно.
В принципе по цене двух этих квадраторов можно было в то время приобрести очень неплохой 16-канальный мультиплексор. Тот же Robot MV-16, тоже фирменный – made in USA. Конечно, основная функция мультиплексора – работа с видеомагнитофоном, но получить одновременно картинку на одном мониторе и от 16 камер (так сказать, на вырост системы), и от 9 (для данной системы) он позволял. Тем не менее заказчик в лице начальника СБ изначально понимал, что смотреть на двух мониторах по 4 изображения гораздо эффективнее, чем на одном рассматривать 8, не говоря уже о 16. А главное – коммутировать всю систему через один-единственный центральный прибор на один монитор намного рискованнее, чем через два коммутирующих прибора на два монитора. В первом варианте в случае выхода из строя этого центрального прибора все, что можно оперативно восстановить, – дать изображение с какой-нибудь одной камеры на этот единственный монитор. Во втором варианте практически вся система коммутации была продублирована – вышел из строя квадратор, можно все 8 сигналов переключить на второй квадратор. Придется переключать вручную или автоматически последовательно изображение от первых четырех камер на вторые четыре. Но вся система в работе. Выйдет из строя любой из мониторов – те же самые действия.
И как рынок за 13 прошедших лет пришел к тому, что с гордостью выставляет одновременно поддержку на одном мониторе изображений от 64 камер, непонятно? Куда подевался здравый смысл?
Но все же подвели нас фирмачи. После включения всех камер вдруг выяснилось, что все изображения дрожат. Причину такой помехи нам нашли опять-таки сами охранники – кандидаты технических наук. Оказалось, что дрожат не изображения, а титры и сетка, формируемые знакогенератором самого квадратора. А глаз интуитивно привязывается к ним как к неподвижным ориентирам. В результате создается впечатление дрожания самого изображения. Пришлось в качестве основного режима работы выбрать режим с отключенными титрами и сеткой. Знаю, что фирма-поставщик, у которой закупался квадратор, неоднократно письменно обращалась с этим вопросом к производителю, однако никакого ответа так получено и не было. Было наше предположение, что это связано с частотой сети в Японии 60 Гц, но это так и осталось предположением.
Ну, и просто об уровне цен того времени:
Видеокамера всепогодная с климатическим режимом работы от -40 до +40 0С, с блоком питания и кронштейном крепления. Черно-белая, 380 ТВЛ. 0,3 лк. Да еще и с объективом М12 – 280 долларов. Монитор ч/б, 12-дюймовый – 215.
Трассы по нашим нынешним меркам были далеко не большими – длина кабеля от поста до самой дальней камеры (того медвежьего угла, где конкурент предлагал поставить поворотник) составляла около 400 м. Но в нашем распоряжении были только «коаксиалы». Конечно, без проблем не обошлось, но все они, в конце концов, были решены. Ну а поскольку с заказчиком мы остались друг другом довольными, работали мы с ним и на этом объекте, и на других еще не один год.
Ну и под конец об общей концепции безопасности, к которой, по-моему, очень к месту пришлась наша система видеоконтроля.
Меня всегда интересовала система безопасности любого объекта не с точки зрения его технической оснащенности, а так сказать с конечной позиции – как все это будет работать в едином комплексе при возникновении реальной опасности, как все это способно опасность остановить (а не просто наблюдать за ней или ее фиксировать). А в данном случае на самом переднем крае борьбы с этой опасностью к тому же находился мой очень хороший друг. Поэтому интерес этот был повышенным. А из увиденного мной вооружения охраны – одна-единственная резиновая дубинка, висящая на стене. И я спросил Федора Михайловича:
Ну вот, не дай бог, случится что-нибудь (а неподалеку и незадолго до всех этих событий, тоже на базу ночью нагрянули откровенные бандиты, охрану заперли в контейнер и всю ночь автокраном на грузовик грузили цветные металлы – времена были еще те), вдруг полезут к вам злодеи, это что, мой друг – кандидат технических наук должен схватить эту единственную резиновую дубинку и мчаться в одиночку на врага? На лице Федора Михайловича появилось выражение явного недоумения – дескать, как я вообще до подобного бреда додуматься мог?
Да ты что?! – он на самом деле искренне удивился. – Как раз для того видеосистему и поставили, чтобы не бродил он лишний раз между ангарами, рискуя получить по голове. Пусть сидит тут в сопровождении вот этого Бакса (Бакс – это был огромный ротвейлер, который в отличие от собак в вольерах, как правило, находился при охране), смотрит в мониторы. Увидел, что дети мячик через забор перекинули и полезли за ним, пусть себе слазают. Можно и на улицу не выходить – детям наше добро совершенно ни к чему. Ну, а если, не дай бог, что-то действительно серьезное, то все действия твоего друга – открыть вольеры, нажать тревожную кнопку и мчаться бегом прочь с базы в сторону ближайшего спецобъекта (он назвал этот объект именем собственным, но я называть не буду) – там люди с автоматами, они помогут.
Вот такая концепция. Надежней некуда и проще некуда. Потому что продумана до мелочей.
За все время наших взаимоотношений с этой компанией, по информации самих охранников, была единственная попытка проникновения на склад с внешней стороны путем вскрытия стенки. Дальше намерений дело дойти не успело – все было вовремя замечено и предотвращено. Ну, а нам подобные сведения – бальзам на душу!
И в какой момент наш рынок ТСБ вдруг повернул от таких простых и продуманных решений, которые работали и по сей день продолжают надежно работать, к надуманным, технически навороченным, но при этом никак не относящимся к безопасности системам, к безопасному городу в его нынешнем воплощении, ума не приложу. Вот и хочется как-то направить все в русло хотя бы просто здравого смысла.