Не надо разглядывать слона через замочную скважину.

– Очень много частных оценок состояния российского рынка ТСБ. Но нет серьезных исследований, никто объективно этот сегмент пока так и не измерил. Это мешает развитию? Нужно ли менять ситуацию? Если да, то как?
– Частные оценки такого масштабного рынка – это попытки разглядывать слона через замочную скважину. Однако серьезное исследование, то есть, с тщательно разработанным инструментарием, методикой сбора и обработки информации, здесь, скорее всего, встретит сопротивление. Слишком много закрытых моментов во взаимоотношениях участников рынка. В маркетинговых стратегиях, если таковые вообще имеются, игроки, как правило, копируют друг друга или опыт сопредельных отраслей. Поэтому крайне редко кто-то находит новые ниши. Разве что это происходит случайно или по наитию. Мешает ли это развитию компаний? Скорее нет. Всех это устраивает. В том числе и нас: мы же лишь отражаем реалии рынка. Другое дело – редакционная политика, которая предполагает пропаганду лучших практик, научного подхода и т. д. И вот здесь мы начинаем видеть огромную разницу с рынками цивилизованных стран. Прежде всего в степени прозрачности среды. Отечественная отрасль пока еще ловит рыбку в мутной воде. И большинство бизнес-моделей основаны именно на таких показателях среды.
Однако я бы не прочь получить доступ к результатам серьезного исследования по нашей отрасли. С бюджетом тысяч на сто евро. Но кто из игроков такую сумму способен заплатить? И даст ли он после этого хотя бы заглянуть через плечо в отчет, тоже вопрос.
– Востребованность такой услуги, как консалтинг, на нашем рынке очень низка. Почему? Эту ситуацию нужно менять или ждать, пока по мере развития сформируется спрос?
– А у нас в стране вообще за интеллектуальные услуги платить не любят. За железки – да, но мысли всегда считались чем-то бесплатным. Поэтому консалтинг у нас отстает от реальности и применяется по большей части в ситуациях оправдания уже произведенных затрат. Да и в опережающем консалтинге чаще всего заказчик ставит вопрос следующим образом: как бы мне так извернуться, чтобы самому навариться и кому надо откатить, а система чтобы выглядела как работающая. То есть пока нет массового запроса на реально работающие системы, консалтинга в отрасли не будет. Допускаю, что есть структуры, где все происходит по-другому. Выходите на связь, мы о вас готовы написать.
– Рынок и конечные пользователи. Есть ли между ними коммуникации и достаточно ли они эффективны? Кто сегодня может взяться за их создание и развитие?
– Я считаю «конечника» неотъемлемой частью рынка. А его коммуникация с продавцом определяет продажи. Если бы она была неэффективна, ничего бы вообще не продавалось. Вопрос скорее об уровне этой коммуникации. А вот СМИ на нашем рынке – да, здесь работы непочатый край. Собственно, мы и работаем, не разгибаясь.
– Зависимость отрасли от импорта. Каков, на ваш взгляд, ее количественный показатель? Плюсы и минусы такой зависимости.
– Вообще-то, единой картины по сегментам отрасли нет. Если говорить про оборудование для систем видеонаблюдения, в этом секторе импорт, судя по всему, преобладает. А вклад отечественных вендоров здесь в основном софтовый. Цифры оценивать не берусь, поскольку достоверных исследований, как вы сами заметили, не проводится.
Да как и большинство национальных рынков, отечественный сегодня полностью зависим от электронных компонентов, производимых в Азии. Такова реальность.
– Экспортная составляющая отрасли. Нужно ли ее развивать? Если нужно, то какие шаги необходимо для этого предпринять? Востребованность нашей техники на мировом рынке?
– Я наблюдал вблизи жизнь нескольких наших компаний, решивших двинуть на мировые рынки. Продукцию они продвигают, стыдливо маскируя российское происхождение. Под другими, чем на внутреннем рынке, брендами, поручая маркетинг зарубежным агентствам. Судя по однотипным клиентским отзывам из разных экзотических стран, есть и некоторая востребованность продукта. Но, чтобы двинуться серьезно, необходимо объединяться: входной билет, скажем, на британский рынок – это очень дорого и к очень многому обязывает. Одиночная компания сегодня такое вторжение не потянет. В нашу технику я верю. Есть шикарные вещи, так и не прорвавшиеся на мировой рынок. Есть очень сильный софт. Те же видеокодеки: по всем показателям лучше универсальных мультимедийных, которыми сегодня заболела мировая индустрия.
– В России сегодня представлены десятки ведущих мировых производителей технических средств безопасности. Означает ли это, что Россия стала реальным участником мирового рынка систем безопасности?
У нас присутствует большинство мировых брендов индустрии безопасности. Но именно присутствует, отводя огромной России всего лишь 1–3% годового объема продаж. На языке статистики это называется ниже уровня шума. Но не присутствовать нельзя: если волшебным образом в одночасье здесь станет хотя бы немного больше ясности, они проснутся. И съедят отечественного вендора с потрохами. Тогда, кстати, и всплывут достоверные цифры по доле импорта, но будет уже поздно. А пока все ответственные решения в отрасли принимаются в баньке за рюмочкой, а не защищаются перед советом акционеров, нам бояться нечего.
Если серьезно, то реальный участник рынка, по моему мнению, должен контролировать баланс между импортом и экспортом. В этом смысле мы вполне реальны – возможности импортеров ограничены непрозрачностью, закрытостью отношений на нашем рынке. А вот полноправным участником Россия станет, когда начнет активно поставлять технологии и изделия за рубеж. Надеюсь дожить до этого момента и открыть выпуск Security News на английском, испанском и китайском языках.