Александр Пушкин — краткая биография. С любовью для студентов.

Александр Пушкин родился в Москве в четверг 26 мая 1799 года в «полукирпичном и полудеревянном доме» на участке земли, расположенном на углу Малой Почтовой улицы и Госпитального переулка.

Это было в восточной окраине, известной как Немецкая слобода, куда иностранцев ссылали в 1652 году. Хотя это было далеко от центра, это был, вплоть до пожара 1812 года, фешенебельный район, «предместье Сен-Жермен Москвы».

8 июня он был крещен в приходской церкви, церкви Богоявления на Елоховской площади.

А осенью того же года его родители, Сергей и Надежда, повезли его и его сестру Ольгу, родившуюся в декабре 1797 года, в гости к своему деду Осипу Ганнибалу, отцу Надежды, в его имение Михайловское, в Псковской губернии.

Большую часть следующего года он провел в Санкт-Петербурге.

Император Павел, встретив Пушкина и его няню, сделал последней выговор за то, что она не сняла чепчик с младенца в присутствии царственных особ, и сам принялся это делать.

Осенью они переехали обратно в Москву, где и оставались все время детства Пушкина.

Пушкин гордился обеими линиями своего происхождения: как семьей отца, Пушкиными, так и семьей матери, Ганнибалами.

Однако они были настолько разными, антиподами почти во всех отношениях, что для того, чтобы одинаково гордиться обеими, требовалось примирение противоречивых ценностей.

В Пушкине противоречия никогда не разрешались полностью, и возникшее напряжение время от времени проявлялось как в его поведении, так и в его творчестве.

Наиболее очевидное различие заключалось в происхождении двух семей: в то время как Пушкины вряд ли могли быть более русскими, Ганнибалы вряд ли могли быть более экзотическими и более иностранными.

15 ноября 1704 года чиновник Иностранного ведомства в Москве передал министру генерал-адмиралу Головину известие о сербском торговце, который работал в ведомстве.

«Перед отъездом из Константинополя 21 июня», — писал он, «магистр Савва Рагузинский сообщил мне, что по приказу вашего превосходительства с большим страхом и опасностью для жизни своей приобрел у турок двух арапов и третьего для посла Петра Андреевича [Толстого], и что он этих арапов с человеком своим отправил для безопасности сухопутным путем через Валахию».

Мальчики только что прибыли, добавил писатель; одного он отправил в дом посла, а двух других, которые были братьями, во дворец Головина.

Младший из них со временем стал генералом Абрамом Петровичем Ганнибалом, кавалером орденов Св. Анны и Александра Невского: прадедом Пушкина по материнской линии.

Головин приобрел двух мальчиков в подарок царю, которому они были представлены, когда он приехал в Москву в декабре 1704 года.

Петр крестил старшего брата в Преображенском приходе в Москве, где ему дали имя Алексей и отчество Петров, по имени самого царя.

Он был обучен как музыкант и приписан к Преображенскому полку, где играл на гобое в полковом оркестре. В отличие от своего младшего брата Абрама, он затем исчезает со страниц истории.

В 1716 году Петр совершил второе путешествие в Европу.

Абрам был одним из его свиты и был оставлен во Франции вместе с тремя другими молодыми русскими для изучения фортификации, саперного дела и минирования в военной школе.

Они вернулись в Россию в 1723 году, когда Абрам был произведен в лейтенанты и отправлен в Ригу.

Петр умер в феврале 1725 года, но его жена Екатерина, которая стала его преемницей, продолжила оказывать Абраму свои благосклонности: он был нанят, чтобы обучать внука царя — недолго просуществовавшего Петра II (1715-30; царь 1727-30) — геометрии и фортификации.

Примерно в это же время его впервые называют Ганнибалом.

Получение фамилии было шагом вверх по социальной лестнице, отличавшим его от крепостных и других, известных только по христианскому имени и отчеству; в то время как то, что он должен был называть себя в честь великого карфагенского полководца, не подразумевает недостатка уверенности в собственных способностях.

Его судьба изменилась после смерти Екатерины: под смутным подозрением в политических интригах он был отправлен сначала в Сибирь, а затем на побережье Балтийского моря.

Только с воцарением Елизаветы, младшей дочери Петра Великого, его положение улучшилось. В декабре 1741 года она произвела его из подполковника в генерал-майоры и назначила его военным комендантом Ревеля.

В следующем году она пожаловала ему большой участок земли в Псковской губернии: сюда входило Михайловское, имение, где Пушкин должен был провести два года в ссылке, с 1824 по 1826 год.

В 1752 году он был переведен в Санкт-Петербург, произведен в генералы в 1759 году и, отвечая за военное инженерное дело по всей России, руководил строительством Ладожского канала и укреплением Кронштадта.

То, что черный раб, без родственников, богатства или собственности, мог достичь этого положения, в высшей степени экстраординарно: настолько замечательно, что это действительно говорит о характере, далеко выходящем за рамки обычного, который был более чем оправдан в присвоении имени и репутации великого карфагенянина.

Смерть Элизабет в 1761 году положила конец его карьере; он был отправлен в отставку без повышения или вознаграждения и прожил остаток своей жизни в своем загородном доме в Суиде, недалеко от Санкт-Петербурга, где и умер 20 апреля 1781 года.

В 1731 году он женился на Евдокии Диопер, дочери голландского морского капитана. Когда она родила ребенка, который был явно не его, он развелся с ней (хотя воспитывал дочь как свою собственную) и женился на дочери шведского офицера русской армии Кристине фон Шёберг.

Из его семи детей от Кристины (еще трое умерли в младенчестве) старший сын Иван был выдающимся артиллерийским офицером, достигшим чина генерал-лейтенанта.

Петр, второй сын, в старости жил в Покровском, примерно в четырех километрах от Михайловского, где занимался перегонкой домашней водки. «Он потребовал водки», — писал Пушкин, побывав у него в 1817 году. «Водки подали. Налив себе рюмку, он велел подать ее мне, я не гримасничал — и этим, казалось, чрезвычайно угодил старому арапку. Через четверть часа он снова потребовал водки — и это повторилось раз пять или шесть до обеда».

Он снова посетил его в 1825 году, когда думал о составлении биографии Абрама, проект, который впоследствии превратился в вымышленного арапа Петра Великого.

«Я рассчитываю увидеть моего старого арапчонка, который, как я полагаю, умрет в один из этих прекрасных дней, и мне нужно получить от него некоторые воспоминания о моем прадеде», — писал он 11 августа.

Примерно через неделю он осуществил свое намерение, привезя с собой в Михайловское не только рукопись биографии Абрама, написанную его зятем Адамом Роткирхом, но и короткую, незаконченную записку, составленную самим Петром, в которой описывалась его карьера и карьера его отца.

Осип, третий сын Абрама и дед Пушкина по материнской линии, был артиллерийским офицером на флоте, достиг звания командира. Беспечный и беспутный, он наделал больших долгов, которые его отец в конце концов отказался платить и запретил ему дом. В начале 1770-х годов он был отправлен в Липецк, в Тамбовскую губернию, где он встретил и в ноябре 1773 года женился на Марии Пушкиной.

Марию, как все считали, бросили; ее московские кузены сочинили эпиграмму на этот брак:

Жил-был один великий дурак,

Кто без позволения Купидона

Вышла замуж за визапура.

Последняя строка — удар по цвету лица Осипа; это отсылка к «смуглому Визапуру», князю Порюсу-Визапурскому, индийцу и известному чудаку.

Абрам простил недавно женившегося Осипа;

ему разрешили вернуться домой, и 21 июня 1775 года в Суйде родилась его дочь Надежда, мать Пушкина.

Однако Осип нашел отца властным, а семейную жизнь невыносимо скучной.

Оставив записку, в которой говорилось, что он никогда не вернется, он бежал в Псков, где встретил хорошенькую молодую вдову Устинью Толстую.

Получив, как он сказал, таинственное послание о смерти жены, он женился на Устинье в ноябре 1778 года.

Мария, которая была далека от смерти, подала на него жалобу; после многих лет прошений и встречных прошений брак с Устиньей был расторгнут, а имение Кобрино под Санкт-Петербургом (которое он теперь унаследовал вместе с Михайловским от своего отца) было передано в доверительное управление Надежде.

Осип возмущенно удалился на покой и вел уединенную жизнь в Михайловском, где и умер в 1806 году, оставив имение обремененным долгами.

Хотя Пушкин утверждал, что может проследить свою родословную по отцовской линии до времен Александра Невского, первым, кто носил эту фамилию, был Константин Пушкин, родившийся в начале пятнадцатого века, младший сын Григория Пушки.

От него идет прямая линия родства к поэту.

С этого времени и до семнадцатого века Пушкины были мелкой боярской семьей, члены которой никогда не обладали большим влиянием или не занимали высоких должностей в государстве.

Однако они играли живую роль в Смутное время (1584-1613), когда некто Гаврила Пушкин был видным сторонником Самозванца Дмитрия.

Пушкин поместил его в свою историческую драму «Борис Годунов», заметив: «Найдя в истории одного из моих предков, который играл важную роль в ту несчастную эпоху, я вывел его на сцену, не заботясь о тонкостях приличия, con amore, но без аристократического самомнения».

Но снижение значимости началось во время правления Петра Великого.

Согласно Табели о рангах, обнародованной в 1722 году, иерархическая система рангов, состоящая из четырнадцати степеней, была введена для военной, гражданской и придворной служб.

Те, кто находился в первых восьми степенях, автоматически становились дворянами: отныне социальное положение должно было определяться не рождением, а званием.

Более могущественные аристократические семьи были мало затронуты, но менее важные, такие как Пушкины, были утоплены в наплыве новоиспеченных дворян. В течение восемнадцатого века ни один из членов семьи не добился отличия ни в одной области, хотя семейная традиция ошибочно утверждала, что Алексей Федорович Пушкин, отец Марии, был воеводой (губернатором) Тамбова.

Лев Пушкин, дед поэта по отцовской линии, служил в артиллерии, дослужившись до чина майора, прежде чем выйти в отставку в 1763 году.

Он поселился в Москве, в большом доме на Божедомке (ныне Делегатская улица), в северном предместье.

Участок занимал почти пятнадцать акров, спускаясь к оранжерее и большому рыбному пруду, образованному запрудой реки Неглинной. От первой жены у него было трое детей, а вторая, Ольга Васильевна (урожденная Чичерина), родила ему еще четверых: Анну, Василия, Сергея и Елизавету. Как было принято, Василий и Сергей были записаны в армию в очень раннем возрасте: Василию было семь, а Сергею шесть лет, когда их имена впервые появились в списке.

Фактическая служба в полку — лейб-гвардии Измайловском — началась гораздо позже: для Сергея в конце 1780-х годов.

В 1794 году он был произведен в прапорщики, в 1796 году — в поручики, а в 1797 году переведен в егерский батальон в чине капитан-лейтенанта.

Оба брата покинули армию осенью 1797 года. Ни один из них не был создан для военной службы, но вполне вероятно, что их отставка была вызвана изменениями, введенными императором Павлом, который вступил на престол годом ранее.

Военный тиран и педант, он навязал армии тесную прусскую форму; произвольно отправлял офицеров в Сибирь за незначительную провинность на параде; и неоднократно угрожал выслать из Петербурга в провинцию модные полки, такие как Измайловский.

Братья, вместе со своими молодыми женами, обе столичные красавицы, обожавшие светскую жизнь, с ужасом отнеслись бы к перспективе ссылки в какую-нибудь унылую провинциальную глушь.

В 1834 году Пушкин, с ностальгией вспоминая Москву своего детства, до пожара 1812 года, писал:

Когда-то действительно существовало соперничество между Москвой и Петербургом.

Тогда в Москве жили богатые дворяне, не работавшие по найму, вельможи, отрекшиеся от двора, и независимые, беззаботные люди, страстно преданные безобидной клевете и дешевому гостеприимству; тогда Москва была местом сбора всей русской аристократии, которая стекалась туда зимой со всех губерний.

Из Петербурга слетались туда блестящие молодые гвардейцы.

В каждом углу древней столицы гремела музыка, всюду была толпа. Дважды в неделю пять тысяч человек заполняли зал Дворянского собрания.

Там встречались молодые; заключались браки. Москва славилась своими невестами так же, как Вязьма — пряниками; московские обеды вошли в пословицу. Невинные чудачества москвичей были признаком их независимости.

Они жили своей жизнью, развлекаясь, как им хотелось, мало заботясь о мнении других.

Один богатый чудак мог построить себе на одной из главных улиц китайский дом с зелеными драконами и деревянными мандаринами под золочеными зонтиками.

Другой мог ездить в Марьиной Роще в карете, покрытой чистым серебром.

Третий мог посадить на громыхающие четырехместные сани пятерых арапов, лакеев и прислужников и ехать в паре по летней улице.

Аламодские красавицы присваивали себе петербургские моды, накладывая на них свой неизгладимый отпечаток.

Издали надменный Петербург насмехался, но не мешал выходкам старой матушки Москвы.